Как Берия и Гагарин встретились на улице

125-летие Ефима Павловича Славского страна отметила в узком кругу физиков-ядерщиков. А по-хорошему человека, 40 лет возглавлявшего Минсредмаш (называвшийся поначалу Первым главным управлением при Совете министров СССР), должен знать каждый школьник. Память о великих создателях отечественного ядерного оружия бережно хранят в Сарове.

Вечер 9 ноября, Казанский вокзал… Обстановка там и в окрестностях печально известна каждому москвичу. Но уже наутро я оказался в 1950-х — времени моего детства. Всюду добрые, улыбчивые, умные лица. Ни одного мигранта. Машины движутся неспешно, лихачей нет, хотя автомобилей на душу населения здесь куда больше, чем в любом другом городе Нижегородской области. Это — сегодняшний Саров, в прошлом — Арзамас-16, Кремлёв, Горький-130.

За два дня не видел ни одного полицейского или сотрудника ГИБДД, хотя с утра до вечера ходил и ездил по городу. Не встретил ни одного пьяного, никаких слоняющихся групп хамоватых подростков. Надеюсь, читатели-москвичи мне поверят.

Саров хорошо сохранился. Почти все дома — двухэтажные. Ни одного обшарпанного фасада или явно требующего ремонта здания, коими столь богаты Москва и Петербург. Правда, уже вернувшись, специально посмотрел в интернете — нашел фото нескольких отдалённых кварталов красивых современных домов, как, например, «Саровская Ривьера», но не выше 6−10 этажей.

Кстати, планировка новостроек напомнила мне новые московские кварталы конца 1950-х — начала 1960-х. Но, разумеется, дома в Сарове не сравнить с пятиэтажками Хрущёва.

Из исторического центра города местных «небоскребов» не видно. Кстати, я наблюдал это в других городах. Например, в центральной части Марселя нет ни одного здания, построенного позже времён Первой империи. Только, если выбраться на холм на окраине города, можно разглядеть на горизонте кварталы новых домов. То же самое — на Мальте, Корфу и т. д. Люди, любящие родной город, ценящие свою историю, стараются не смешивать стили и эпохи. Одно дело — Дубай, совсем другое — Валетта.

Саров — город закрытый. А попал я туда по приглашению руководителя Центральной городской библиотеки им. Маяковского Марины Анатольевны Савиной. Это, наверное, единственное в России книгохранилище, основанное по совсекретному постановлению Совета Министров. В числе первых пользователей библиотеки, ведущей историю с 21 июня 1946 года, — учёные с мировыми именами, создатели советского атомного проекта: Юлий Харитон, Лев Альтшулер, Павел Зернов, Георгий Флёров…

Библиотека им. Маяковского быстро стала культурным центром Сарова. В 2013-м при ней был создан Музей книги, в котором сейчас свыше 3000 уникальных изданий.

Но главная достопримечательность Сарова — открытый в 1992 году Музей ядерного оружия РФЯЦ-ВНИИЭФ. Его создатель и бессменный руководитель Виктор Иванович Лукьянов коротко, но очень познавательно рассказывает об основных этапах создания отечественного ядерного оружия.

Один из главных экспонатов — РДС-1, первая советская атомная бомба с плутониевым зарядом мощностью 22 килотонны, испытанная 29 августа 1949 г. на Семипалатинском полигоне. Замечу, что все бомбы, боевые части ракет, торпеды, представленные в музее, — не макеты, а реальные образцы, хотя и не снаряжённые.

Непосвящённый человек, увидев этот арсенал, скажет, что бомбы похожи друг на друга, да и что там можно понять по внешнему облику. На самом деле, если присмотреться — найдешь много интересного. Я, например, обошёл их сзади и начал разбираться сам, при необходимости обращаясь к экскурсоводу, в назначении тех или иных деталей. По виду стабилизатора, например, можно понять, сбрасывалась ли сия бомба с парашютом или без него, диапазон высот сброса и т. д.

Гвоздь экспозиции — самая мощная в мире термоядерная бомба АН-602 («изделие 202»), которая с лёгкой руки Хрущёва получила название «Кузькина мать». «Супербомба» весила 26 тонн, длина 8 метров, диаметр 2 метра. Ее система внутреннего обогрева потребляла от сети самолёта 150−160 Ампер (33−35 киловатт).

«Изделие 202» («Иван») по своим габаритам не могло поместиться в самый большой советский бомбардировщик Ту-95 В. Конструктивное решение было найдено и реализовано в полунаружной подвеске «Кузькиной матери». При этом створки бомболюка были доработаны по форме корпуса изделия 202 с утоплением их внутрь фюзеляжа самолёта. Специально разработанная установка обеспечивала подъём и закрепление бомбы на трёх синхронно управляемых замках.

Для «Ивана» потребовалась хитрая парашютная система, вес которой составлял 800 кг. Она должна была обеспечить снижение 26-тонного изделия с точки сброса (10,5 км) до 4-километровой высоты подрыва в течение около 200 секунд.

30 октября 1961 г. в 11:30 бомба ударила по цели Д-2 в районе Маточкина Шара на Новой Земле. 50−75 мегатонн составила, по различным оценкам, мощность взрыва. На всякий случай учёные уменьшили её наполовину. Во всяком случае, Хрущёв заявил о 50 мегатоннах. Это была самая мощная в мире термоядерная бомба, взорванная в ХХ веке.

Среди десятков других экспонатов музея ядерного оружия затерялась первая советская быстродействующая ЭВМ БЭСМ-6. Производство её началось в 1968-м, и в первую очередь БЭСМ-6 отправляли на предприятия Министерства среднего машиностроения. Я сам в 1971—1974 годах работал на БЭСМ-6 в институте им. Курчатова.

Юлия Борисовича Харитона жители Сарова считают основателем города. У Дома учёных и в других местах поставлены памятники академику. В Музее ядерного оружия экспонируется вагон-салон Харитона. В 1948 году нескольким академикам, в том числе Игорю Курчатову, Исааку Кикоину и другим правительство запретило летать на самолётах. Каждому из них полагался свой вагон-салон.

С 1952-го по 1987-й он был единственным средством связи Харитона с Москвой, заводами-производителями ядерного оружия и полигонами. В служебных командировках академика сопровождали 5−8 человек.

Первый вагон Харитона был ещё дореволюционной постройки, прежде принадлежал начальнику Казанской железной дороги. Позже изготовили новый цельнометаллический вагон. В нем — оборудованная кухня, купе для сопровождающих, санузел с ванной, просторный кабинет, совмещённый со спальней, зал заседаний.

Закономерное продолжение Музея ядерного оружия — мемориальная квартира академика Харитона, в которой постоянный экскурсовод и хранитель Ольга Негина, дочь академика Евгения Аркадьевича Негина, зачинателя атомной эры в Советском Союзе, погружает в мир одного из главных создателей отечественного ЯО.

Духовным центром Сарова стал недавно восстановленный Свято- Успенский монастырь. Многие жители считают преподобного Серафима Саровского небесным покровителем физиков-ядерщиков.

В галерее «Русская икона» демонстрируется частная коллекция из более чем 450 списков XVI-XX веков. Ценность экспонатов подтверждают специалисты Музея имени Андрея Рублева, с которыми тесно сотрудничает владелец собрания Владимир Николаевич Пухов.

Вечером, перед поездом, ужинали в кафе «Кузькина мать». На вывеске — макет ядерной бомбы. Кормят отлично. В зале — портрет и бюст Лаврентия Павловича Берии, других украшений нет.

Кстати, фотографии легендарного куратора атомного проекта есть и в экспозиции Музея ядерного оружия. В Сарове была даже улица Берии. Но тёмной ночью 1953 года таблички заменили. Стала улица Круглова — тогдашнего министра МВД. Но потом и он оказался «врагом народа», улицу назвали Боровой. Наконец, в 1961-м ей дали имя Гагарина. На этой улице я жил в гостинице. Между первым и последним названиями определённо есть связь. Ведь именно Берия курировал начало работ по межконтинентальной ракете Р-7, которая 12 апреля 1961-го вывела на орбиту «Восток-1».

Уверен: найдётся либерал, который с кривой ухмылкой запишет меня в поклонники Берии. Но историк не должен иметь ни любимчиков, ни «исчадий ада», иначе он просто жулик.

Я же — поклонник Государства Российского, и хочу, чтобы оценкой политических деятелей были только принесённые ими польза или вред. Наполеон, произведя брата Луи в короли, наставлял: «Если об императоре говорят, что он был добр, его царствование не удалось».

Возвращаясь к Берии, скажу, что его участие в Великой Отечественной войне и вклад в обороноспособность СССР с лихвой перевешивают все реальные, а чаще приписываемые ему прегрешения.